Введение                                                                

 Прошло 235 лет со времени начала восстания Пугачева. В этой связи очень интересно узнать, как все происходило на территории Оренбургской области в 1773 - 1775 годах. Следует отметить, что восстание затронуло и наш район. Поэтому данная тема и заинтересовала меня. 

Кроме того, история сегодняшнего дня характеризуется тем, что в тех или иных регионах мира мы наблюдаем попытки вооруженным путем решить политические проблемы. В связи с этим интересным представляется изучение подобных явлений в истории нашей страны. Одним из таких примеров и является восстание Е.И. Пугачева. Это событие достаточно хорошо изучено историками, даны оценки, как самой войне, так и его предводителю.

Цель работы: изучить Оренбуржье как центр крестьянской войны Пугачева.

Задачи: 1) Изучить оценку личности Пугачева в историографии. 2) Рассмотреть Оренбургскую губернию как центр восстания Пугачева. 3) Выяснить на примере данной войны возможности предотвращения социальных конфликтов. 

Цель и задачи определили методы работы. 1) Изучение научной, популярной, художественной литературы о Пугачеве. 2) Просмотр художественных фильмов «Капитанская дочка», «Русский бунт». 3) Посещение музейных экспозиций. 4) Посещение исторических мест связанных с пугачевским восстанием. Объектом исследования является крестьянская война под предводительством Е.И. Пугачева. Предмет исследования - крестьянская война под предводительством Е.И. Пугачева на территории Оренбургской области. Гипотеза: если начнется вооруженная борьба, то в независимости от целей этого восстания  приведет к кровавым последствиям.

Оценка личности Пугачева в историографии

 Личность Е.И. Пугачева оценивается в историографии неоднозначно. Так например, Н.Ф. Шахногонов резко отрицательно относится к Е. Пугачеву. Другие же историки расценивают его как справедливый ответ на притеснения народа царским правительством. 

Вот оценка событий времен Е.И. Пугачева, изложенная Н.Ф. Шахногоновым. Позволим дать большую цитату. «Вспомним так называемую крестьянскую войну под предводительством агента римской католической церкви, воспитанника венецианской военной школы, предателя Отечества своего, Ивана Болотникова. Теперь европейским заправилам удалось найти предателя в среде самой патриотической части русского народа, в среде казачества. Им стал дезертир, конокрад и воришка Емелька Пугачев. (Приложение 1, фото 2), с его помощью удалось раздуть пожар новой «крестьянской войны», нанести удар в спину и помешать победоносному шествию русской армии за Дунай.

 Он был направлен против ярко сиявшего на небосклоне российского солнца, против Екатерины Великой, украшающей славными делами своими столь зыбкий еще престол русских царей. Зыбкий потому, что Россия сравнительно недавно вышла из страшной и гибельной для нее эпохи дворцовых переворотов, когда, по отзывам историков, многие "считали безделицею произвести перемену на престоле". И прежде, до Пугачева, не раз "воскресал" Петр III в умах проходимцев и авантюристов, не раз рождались планы о возведении на трон самозванцев и самозванок». [1; 75] 

Вот такое неожиданное для нас мнение.

 Увы, всегда легковерен русский народ, легко изгонял он одних правителей и сажал себе на шею других, часто более жестоких. Поддавался на обещания светлой жизни, а взамен получал кровь и слезы.

Мы читали множество книг о подобных мятежах. Бандиты и преступники в них именовались "великими нашими предками", сражавшимися за счастье "униженных и оскорбленных". Особенное внимание уделялось самому опасному из всех самозванцев.

Кто же такой Пугачев и откуда он взялся? Родился он 1742 году в станице Зимовейская Донского казачьего войска. В одной из старых книг, именуемой "Двор и замечательные люди в России во второй половине XVIII столетия", говорится, что "в 1770 он находился при взятии Бендер. Через год по болезни отпущен на Дон; там за покражу лошади и за то, что подговаривал некоторых казаков бежать на Кубань, положено было отдать его в руки правительства. Два раза бежал он с Дона и, наконец, ушел в Польшу, где скрывался у раскольников..."

Хотя во время царствования Петра III и при Екатерине II правительство в отношении к раскольникам руководствовалось правилами терпимости, например, дозволяло раскольникам, бежавшим в Польшу, возвратиться беспрепятственно...

В среде раскольников имя Петра III пользовалось большим авторитетом; между ними слухи ходили о том, что бывший император спасся бегством за границу, вернулся в Россию, был наказан кнутом, сослан в Сибирь, откуда скоро должен вернуться, и пр." Между тем, как Петр III был убит спустя немного времени после своего свержения "На Яике и на Иргизе было множество беглых раскольников, которых правительство преследовало всякими мерами... Здесь, на польской границе, в одном раскольничьем монастыре Пугачева натолкнули на мысль назвать себя Петром III и вооружить казаков на юго-востоке против власти. Руководствуясь этими внушениями и получив денежные средства... Пугачев явился на Урале, где вскоре был схвачен. Его привезли в Казань, откуда, однако, ему удалось бежать..." Относительно того, что бунт возник не сам собой и что первые сподвижники Пугачева были, попросту говоря, подкуплены, есть немало прямых указаний в исторической литературе. «В польском монастыре Пугачева снабдили всем необходимым для начала восстания. Цель же очевидна. В 1770 году Румянцев, одержав блестящие победы при Ларге, Рябой Могиле и Кагуле, значительно подорвал мощь Османской империи. Турки уже не могли решиться в последующих компаниях на какие-то более или менее серьезные наступательные действия. Россия явно одерживала верх. Союзникам и подстрекателям Порты надо было выходить из положения, чтобы спасти ее от полного поражения. Все понимали, что русские войска могут легко добраться до Константинополя. Вот и замыслили нанести удар в спину, тем более, что недовольных при любом режиме хватает - важно лишь их собрать, соответствующим образом настроить, наобещать золотые горы и толкнуть на кровопролитие». [1; 77-78]

А. Брикнер в монографии "История Екатерины II" отмечал, что "пугачевщина заключила в себе доказательство громадной разницы между быстрым развитием меньшинства русских, находившихся в соприкосновении с Западом, и громадным большинством, оставшимся, так сказать, вне исторического движения и развития и косневшим в воззрениях и приемах прежних столетий. При всей централизации, при сильно развитой бюрократической опеке, влияние власти на массу народа оказывается ничтожным. Вот посему и основы государственного строя остаются шаткими. Отсутствием связи и взаимности между правительством и народом объясняется главным образом возможность, необходимость того кризиса, которому подверглась Россия." Брикнер считал, что это была борьба между Европой и Азией, в которой действовали "с одной стороны, сложная политическая программа, соответствовавшая идеалам Монтескье, Вольтера, Беккария, с другой - полное отрицание пользы законодательства и администрации вообще. С одной стороны, ум и образование, являвшиеся богатым наследством многих столетий, чувство долга и ответственности перед современниками и потомством, с другой стороны порывы страсти полудикаря, не чуявшего значения общечеловеческого развития, преданного минутному наслаждению, следовавшего зверским инстинктам... Екатерина Должна была оказаться сильнее громадных разбойничьих шаек представителей анархии, грабителей и убийц, как-то случайно и временно собравшихся под знаменем мнимого Петра..." [1; 79]

Но не так легко было поднять на выступление против власти весь народ. Легко пошли на это лишь некоторые яицкие казаки (Приложение 2. Иллюстрация 3), к ним присоединились освобожденные из-под стражи каторжники, но тоже не все. В книге "Двор и замечательные люди в России во второй половине XVIII столетия" рассказывается: "Злодей (Пугачев), освобождая заключенных преступников, умерщвлял тех, кои ему противились. Последние подвергались жестоким казням, некоторые были сожжены. Оказывается, даже каторжники не очень-то хотели связать свою судьбу с самодержавием.

Мятежники врывались в святые храмы, срывали со стен и рубили иконы, жгли и разрушали церкви. Пугачев умело разжигал национальную рознь, натравливал калмыков на колонистов, народы Поволжья на русских крестьян. А ведь все они прежде жили в мире и находились в одинаковом положении. И лилась, не меряно русская кровь.

С точки зрения 1920-х и 30-х годов Пугачев, казалось бы, не мог являться героем уже потому, что назвал себя царем, а своих сообщников - князьями и графами. И вдруг - народный герой. Впрочем, это ему прощалось, поскольку остальные действия были очень близки и понятны террористам двадцатых. В "Энциклопедии военных и морских наук", вышедшей в конце 19 века под редакцией генерал-лейтенанта Лира, указано: "Состояние Казани ужасно: из 2867 домов сгорело 2057, 25 церквей и 3 монастыря, остальные дома разграблены, найдено 300 убитых... и около 500 пропало без вести. Пропавшие без вести, скорее всего, были заживо сожжены мятежниками.

К крестьянам восставшие относились примерно так, как в годы насильственной коллективизации и "раскулачивания" к наиболее трудолюбивым труженикам. Они отбирали скот, продовольствие, имущество, а если кто осмеливался выразить недовольство - казнили. Горели деревни, затаптывались посевы, баснословных размеров достигали грабежи. Для воздействия на крестьян прежде всего широко применялась агитация, спекуляция на вере в "доброго царя". Что это был за добрый царь Петр III теперь хорошо известно. Добр он оказался, прежде всего, к иностранцам. Но тогдашнее население было лишено какой бы то ни было информации, хотя и мы зачастую голосуем, сбитые с толку бесшабашной гласностью, сами не знаем, за кого.

В указанной выше книге говорится: "Пугачев обнародованиями своими уловлял легковерных, освобождая от податей, рекрутских наборов; убеждал истреблять дворян, т.к. именно они в то время служили опорой государства; давал волю курить вино, владеть всякими угодьями и торговать "безданно и беспошлинно", словом, как сказано в его обнародовании "будете яко звери в поле жить".

1. Оренбургская губерния – центр восстания Пугачева

Крестьянская война началась 17 сентября 1773 года с хутора казаков Толкачевых на реке Усиха (Приложение 2, карта 1), откуда 80 казаков двинулись в поход к юго-восточным рубежам державы. Огромный вред принес Пугачев государственной границе России. Первый его удар приняли пограничные крепости. Они предназначались для прикрытия государственной территории от нападения банд кочевников и прочих ворогов, но, конечно, не были приспособлены к борьбе с огромными полчищами. Верные своему воинскому долгу, коменданты этих крепостей и офицеры, служившие в них, оборонялись до последней возможности, чем заслужили лютую ненависть Пугачева. Так, подойдя 21 сентября к Илецкому городку, самозванец направил атаману Портнову требование выйти к нему с повинной. Атаман ответил отказом, Пугачев послал подметные письма в гарнизон, состоявший из яицких казаков. Те взбунтовались, предали Портнова, которого тут же схватили и повесили вместе с другими офицерами и их семьями. После той "победы" банда 3 дня пропьянствовала в городке, а затем двинулась дальше. «На пути оказалась крепость Рассыпная, имевшая лишь невысокую деревянную ограду. Комендант крепости секунд-майор Веловский попытался организовать оборону, но мятежники ее прорвали. Они надругались над женой Веловского, а затем ее, как и коменданта и офицеров, повесили. Кровавую оргию пугачевцы устроили в крепости Нижне-Озерной. Они долго истязали коменданта Харлова, офицеров. Кончилось тем, что все были изрублены на куски. Жена Харлова успела бежать и укрылась в крепости Татищевской, где комендантом был ее отец - офицер Елагин. Затем, при взятии Татищевской крепости, за то, что Елагин "осмелился" сопротивляться, Пугачев, обратив внимание на его тучность, приказал с живого содрать кожу; что и исполнили с большой охотой его сообщники, звероподобные существа, тут же начавшие мазать жиром еще мучившегося на их глазах человека свои раны. Жену Елагина изрубили на куски, не пощадили ни дочь, ни малолетнего сына». [2; 50] В книге "Двор и замечательные люди в России во второй половине XVIII столетия" рассказывается: "Дочь их, вдову накануне умерщвленого Харлова, по свидетельству современников, бывшую красоты удивительной, он (Пугачев) продержал более месяца как наложницу, а семилетнего брата ее назначил своим камер-пажом, но потом, по подозрению своих приближенных, уступил их требованию, и приказал расстрелять несчастную женщину и ее брата. Не совершенно лишенные жизни, они в крови подползли друг к другу и, обнявшись, испустили дух".

Действительный член Российской Академии наук П.И. Сумароков, основываясь на документах, писал о зверствах Пугачева: "Осужденных ставили в ряды, иным рубили головы, других мучили, терзали за верность, детей убивали обухами, рассекали на части, женщин предавали на поругание; кровь лилась ручьями у шатра царя-самозванца". Перечень злодеяний мятежников можно продолжать бесконечно. Пугачев очень любил сжигать заживо, "пятерить", причем, начиная не с головы, а с конечностей, чтобы было мучительнее. О жестокости Пугачева написано много, существует огромное количество доказательств, воспоминаний современников и участников событий. Известно даже, что состоявший при самозванце младший брат бывшего польского конфедерата Пулавского, сосланный в Казань за покушение на Станислава Понятовского и примкнувший к мятежникам, вынужден был их покинуть, "негодуя на свирепость". Трудно поверить в подобные изуверства, в то, что на такое могли пойти люди, ведомые светлой идеей, а ведь именно такими изображали Пугачева и его сообщников последние 70 лет.

Идея же заключалась в смене одного царя на другого. Смена милосердной государыни на конокрада и изменника, изверга и садиста. Не могли не видеть и не понимать этого и простые русские люди и дворяне... Свирепость была непривычной для русских, издревле отличавшихся милосердием. Отпор самозванцу давали не только правительственные войска, но и честные люди, патриоты Отечества. В книге "Двор и замечательные люди в России во второй половине XVIII столетия" есть такое свидетельство: "Среди измен, которые, к несчастью, способствовали самозванцу усиливаться и опустошать занимаемые им места, потомство должно с признательностью и удивлением вспоминать примеры непоколебимой твердости и приверженности престолу: когда капитан Калмыков был приведен в числе пленных к Пугачеву, то не устрашился назвать его самозванцем и увещевал товарищей своих не верить злодею. Пугачев приказал его пятерить, но Калмыков при отсечении рук и ног повторял те же слова.

Взбешенный Пугачев приказал распороть ему грудь... В том же году яицкий казак Копеечкин был захвачен в плен. Пугачев велел его тоже пятерить, но верный казак, несмотря на претерпеваемые мучения, называл его вором, бунтовщиком и государственным злодеем".

"Моральный облик" Пугачева дополняет и то, что он при живой жене, имевшей от него троих детей, женился на молодой яицкой казачке и окружил ее служанками, которых звал "фрейлинами".

Разгром правительственных войск

Действуя в Оренбургском крае, после взятия Рассыпной, Нижне-Озерной, Татищевской крепостей, повстанцы без труда заняли Чернореченскую и Каргалинскую слободу, где от имени Пугачева был составлен манифест к башкирскому народу, по которому его жаловали землей и призывали идти в повстанческое войско. Силы мятежников пополнили башкиры под предводительством Кинзи Арсланова, марийцы во главе с Мендеем, калмыки под главенством Ф. Дербетова и татары. Особенно приближенными к самозванцу стали Салават Юлаев и бывший каторжник А.Т. Соколов-Хлопуша. Хлопуша был вначале послан оренбургским губернатором Рейнсдорпом в Сакмарский городок, где в это время находился со 2 октября Пугачев, с целью схватить или убить самозванца, но Хлопуша стал у него полковником, которому было поручено "грабеж и возмущение заводов". И с того времени по март 1774 года участвовал в боях под осажденным Оренбургом.

Начало осады Оренбурга

Покинув Сакмарский городок, пугачевцы переправились через Сакмару и остановились под Бердской слободой, в 10 верстах от Оренбурга. 5 октября в 11 утра главные силы мятежников подошли к городу, но были встречены огнем артиллерии.

"Если бы Пугачев не провел 4 суток в Татищевской крепости, да в Чернореченской, он легко мог бы овладеть городом, бывшим еще не подготовленным к обороне. Но пугачевцы прозевали использовать столь удобный случай. А ко времени их подхода к Оренбургу его уже готовы были оборонять 848 гарнизонных солдат, 466 служащих, 69 артиллеристов,
439 казаков, всего 2988 человек". Так писал в своей "Летописи"
П.И. Рычков – один из первых исследователей Оренбургского края. Его научные заслуги получили высокую оценку Российской Академии наук, которая в 1759 году избрала Рычкова первым в России членом-корреспондентом. Его называли "Оренбургским Ломоносовым". Перу Рычкова принадлежат такие известные научные работы, как "История Оренбурская" и "Топография Оренбургской губернии".

«Даже прибывшие на Оренбургскую ярмарку купцы и разночинцы получили ружья, пистолеты и шпаги, а 3 октября в город вступил отряд премьер-майора Наумова численностью 630 человек. Таким образом, оренбургская администрация сумела подготовиться к обороне». [3; 80]

С того момента, как Пугачев со своей армией подошел к городу, и началась его упорная длительная осада, затянувшаяся на 6 месяцев до
23 марта 1774 года. Ожесточенные бои и частые перестрелки сменялись периодами затишья.

Первое столкновение под стенами Оренбурга произошло 6 октября 1773 года. Против мятежников, которые, подойдя к крепости, стали жечь заготовленные на зиму стога сена, был выслан отряд С.А. Наумова в составе 1500 человек. Бой длился более 2-х часов. Победа оказалась на стороне пугачевцев. Первые военные сражения под Оренбургом показали слабость и ненадежность гарнизонных войск, их неспособность одержать над Пугачевым победу.

Командиры наблюдали у своих подчиненных, по словам П.И. Рычкова, "и роптание, и робость великую, и страх". В народе ходили слухи о скорой сдаче города, учащались побеги в повстанческий лагерь. 12 октября войско под командованием Наумова вновь вступило в ожесточенное сражение с пугачевцами. Бой длился более 4-х часов. Опасаясь окружения, корпус Наумова возвратился в город, потеряв 123 человека.

Расширение территории восстания

Нанося удары по Оренбургу, Пугачев одновременно стремился расширить территорию своих действий. Он направил своих сподвижников в разные концы края для набора новых бойцов, пополнения артиллерией, провиантом, деньгами. Пугачевцы заняли Нежинский и Вязовский редуты, Красногорскую крепость. На их сторону перешли Воскресенский, Верхоторский, Каноникольский медеплавильные заводы и прибыло более 1000 вооруженных заводских крестьян.

Пополнив свои силы, 22 октября 2000 человек во главе с Пугачевым снова подступили к Оренбургу и начали беспрерывную канонаду.
С городской стены тоже полетели снаряды. Эта сильнейшая перестрелка продолжалась более 6 часов. Однако Оренбург не удалось взять и в этот раз.

«Не сумев взять город в первых боях, Пугачев решил: "Не стану зря тратить людей, выморю город мором" и 4 октября перешел в Берду. Самозванец расположился в доме зажиточного казака К.Е. Ситникова. Стремясь придать вид "государева дворца", пугачевцы обили стены внутри золотистой фольгой - «шумихой", захваченной в Ильинской крепости у бухарского каравана. У крыльца всегда стоял караул из лучших казаков, человек 25, называвшийся "гвардией" и неотлучно сопровождавший Пугачева. На стенах "дворца" висели зеркала, большие часы с боем и портрет Павла Петровича. Здесь самозванец решал важнейшие дела по руководству восстанием, вершил суд и расправу, награждал чинами. Здесь вместе со своими приближенными: И. Зарубиным-Чикой, А. Овчинниковым, который с 1757 года служил яицким казаком, с середины сентября 1773 года был ближайшим сподвижником Е.И. Пугачева, погиб в бою при походе по Уралу, Прикаспию, Поволжью, И. Почиталиным, Т. Падуровым, М.Шигаевым он думал "тайные думы", пьянствовал, отмечал победы.

Бердская слобода превратилась в обширный лагерь, где находилось большое число вооруженных людей, велось комплектование и обучение этого сброда военным действиям и хоть какой-то дисциплине, подготовка к сражениям. Берда в народе называлась "новой Москвой». [3; 81-82]

В ноябре 1773 года в "столице" была образована Военная коллегия - высший военно-политический и административный орган мятежников. Она руководила "Главной армией", снабжала се всем необходимым. Коллегия наладила производство орудий и снарядов на южноуральских металлургических заводах; рассылала указы, распоряжения, манифесты, письма о мобилизации населения в армию Пугачева. Военная коллегия выступала также как верховная судебная инстанция; рассматривала жалобы и прошения, спорные дела, выносила приговоры. (Приложение 1, фото 3)

По мере расширения восстания (Приложение 2, карта 2) возрастало беспокойство правительства. "Глупая казацкая история", как называла эти события Екатерина II, выходила за рамки "оренбургских замешательств". В ноябре 1773 года императрица распорядилась направить под Оренбург карательные войска численностью 1500 человек под командованием генерал-майора В.А.Кара. Они двигались по Ново-Московской дороге. По Сакмарской следовал отряд симбирского коменданта П.М. Чернышова. Кроме того, от Верхнеяицкой крепости направлялся отряд в 2500 человек бригадира А.И. Корфа, а у Орской крепости находились войска генерала
И.А. Деколонга. Таким образом, с северо-запада, запада и востока планировалось нанести удары по силам Пугачева и отрезать им пути к отступлению. Узнав о продвижении карательных войск, Пугачев решил их разбить поодиночке. В начале ноября 1773 года он направил от Сакмарского городка вдоль правого берега реки Салмыша через Бикулово (по современному Шарлыкскому тракту) отряды Андрея Овчинникова, Ивана Зарубина-Чики и Баймекова последовал навстречу карательному правительственному отряду под командованием генерала Кара и у Юзеево -  деревня в 98 верстах к северо-востоку от Оренбурга, на Ново-Московской дороге по направлению к Казани – 7 ноября 1773 г. пугачевцы атаковали авангардную команду секунд-майора И.И.Шишкина из карательного корпуса генерала В.А.Кара. Под утро 8 ноября сюда вошли основные силы корпуса, и разгорелся бой, продолжавшийся около восьми часов; он закончился поражением Кара, который потерял более 120 человек убитыми, ранеными и бежавшими, оставил большую часть своего обоза и начал поспешное отступление к деревне Сарманаевой, а затем и к Бугульме. [4; Т.2. С.173-176].  Бой под деревней Юзеевой описан Пушкиным в третьей главе "Истории Пугачева"».  [3; С.29, 30] Упоминание о Юзеевой имеется в архивных заготовках Пушкина к «Истории Пугачева».   [3; 628]

Пугачевцы взяли в плен гренадерскую роту. Узнав о поражении Кара, Чернышов, подошедший к Оренбургу, решил скрытно пробраться в город.
13 ноября его отряд переправился через реку Сакмару, но у горы Маяк был окружен и взят в плен. А также в нашем районе, вдоль левого берега Салмыша, в Бердскую слободу двигались башкирские повстанческие отряды. Это юго-запад Октябрьского района (Броды). Здесь же следует отметить, что этим же путем весной 1774 года идет Пугачев в Башкирию после поражения под Каргалинской слободой и Сакмарским городком. 

 Обрадованные победами «пугачевцы» ослабили бдительность и пропустили в Оренбург отряд Корфа. Губернатор Рейнсдорп, ободренный поддержкой, решил нанести удар по осаждавшим. 14 ноября войска под началом генерал-майора К. Валленштерна вышли из города и двинулись к Берде. Заняли высоту, где сняли караул, но их тут же окружили главные силы Пугачева. Гарнизонные войска спешно отступили. Очевидец И.Осипов признавал, что пугачевцы "сбили нашу армию так сильно", что без оглядки "гнали наших до самого города". Корпус потерял 125 человек.

"Победы пугачевцев над правительственными войсками способствовали подъему народного движения в Оренбуржье и за его пределами. Центры повстанцев образовались в районе Бузулука и Бугуруслана, затем под Уфой. В Башкирии действовали отряды С. Юлаева, под Екатеринбургом - И. Белобородова, под Челябинском - И. Грязнова.

Волновалось и население казахской степи. Так называемая крестьянская война охватила Средний Урал, Прикамье, соседние районы Сибири. Огромный край пылал в огне пугачевщины. Восстание ширилось, охватывая все новые и новые районы. Главная же армия Пугачева практически бездействовала, прикованная к осажденному Оренбургу. Установилось своеобразное равновесие сил, когда пугачевцы не могли взять город, а гарнизон не в силах был снять блокаду. Затянувшаяся осада с каждым днем ухудшала положение осажденных. Не хватало продовольствия и топлива, свирепствовали болезни. На топливо разобрали мост, кузницы, конторы, пивоварню и сальный завод купца И.Кочнева. " [4; 10]

Осада Оренбурга

В этой обстановке губернатор Рейнсдорп решился вывести гарнизон из крепости и нанести удар по пугачевцам. Он воспользовался тем, что Пугачев и казаки Овчинникова были в Яицком городке. «Утром 13 января 1774 года из крепости были выведены все гарнизонные войска. Они двинулись к Берде. Подойдя к слободе, войска Наумова открыли артиллерийский огонь. Но пугачевцы встретили противника ответным ударом. Завязалось жестокое сражение. Но опять, боясь окружения, Корф и Валленштерн повернули свои отряды, начали в беспорядке отступать, преследуемые пугачевцами. Потери гарнизона составили 400 человек, оружие, пушки, боеприпасы. Это была крупная, внушительная победа повстанцев. Рейнсдорп объяснял свое поражение малочисленностью войска, превосходством сил самозванца. Он признавал, что больше "не в состоянии настоящего получить успеха", и до конца осады не предпринимал вылазок и столкновений с пугачевцами.

В городе усиливался голод и дороговизна. Появилось много нищих. Для смягчения повального голода власти вывезли часть городского населения.

Что касается войска Пугачева, то они, не сумев все же взять Оренбург, 13 ноября, несмотря на одержанную победу, убедившись в невозможности этого, ослабили внимание к городу, и, не снимая блокады, предприняли попытки овладеть Яицким городком.

Правительство же все сильнее беспокоилось по поводу событий в Оренбургском крае. И в конце ноября 1773 года была организована вторая карательная экспедиция во главе с генерал-аншефом А.И. Бибиковым. Была сформирована 16-тысячная армия. Войска заняли Самару, Мензелинск, Бугульму. В начале февраля был взят Бугуруслан. Сюда же затем прибыл корпус генерала князя П.М.Голицына. Войска генерала П.Д.Мансурова овладели Борской крепостью, затем Бузулуком.

Навстречу государственной армии двинулись Пугачев и Овчинников с отрядом в 3000 человек с десятью орудиями. У деревни Пронькиной произошло сражение. Натиск пугачевцев был отбит, они вернулись в Берду. Карательные войска заняли Тоцкую, затем Сорочинскую крепости. Здесь
11 марта соединились части Мансурова и Голицына. 17 марта они выступили в Новосергиевскую крепость и готовились нанести удар по главным силам пугачевцев. Решающее сражение произошло под Татищевской крепостью, куда Пугачев вывел свои основные силы. Здесь были собраны 9000 человек, у них насчитывалось 36 орудий.

Голицын подошел к Татищевой 22 марта. Он открыл артиллерийский огонь по крепости. Последовали ответные удары. После трехчасовой перестрелки завязался рукопашный бой. Мятежники были смяты и понесли большие потери. Это поражение было тяжелейшим для Пугачева. По данным Рычкова, в самой крепости было убито 1315 человек, в окрестностях - 830, да в лесах и сугробах поколото лыжниками 350 человек, взято в плен больше 300 человек. Потери правительственных войск составили 657 человек. Сказалось военно-техническое превосходство регулярной армии.

Пугачев в сопровождении 5 верных казаков в тот же день прискакал в Берду. Было решено пробраться к Яицкому городку. Остатки пугачевцев двинулись к Переволоцкой крепости, но после встречи с правительственными войсками повернули в Каргалинскую слободу. С разных сторон к Пугачеву стекались остатки его войска. Их численность возросла до 5000 человек. Вскоре они отошли к Сакмарскому городку.

Тем временем опустевшую Берду поспешил занять Рейнсдорп. Сюда же в поисках продовольствия и имущества двинулись толпы изголодавшихся оренбургских обывателей. Рычков писал: "В Берде городскими людьми были учинены великие грабительства и хищения". [4; 36-37]

В Оренбурге радовались окончанию шестимесячной осады. 25 марта в соборной церкви был устроен благодарственный молебен в честь снятия осады. Стремительно падали цены на продовольствие.

Поражение пугачевцев

1 апреля под Каргалой и Сакмарой пугачевцы снова были разбиты. В плен попали видные помощники самозванца; в том числе и Соколов-Хлопуша. Пугачев и К. Арсланов с отрядом в 400 казаков и башкир, спасаясь от преследования, через села Никольское и Ташлу ускакали к заводам Южного Урала, чтобы продолжить распространившееся восстание. 9 апреля 1774 года умер генерал-аншеф А.И. Бибиков. На его место был назначен
П.И. Панин. «Банды мятежников все еще представляли серьезную угрозу для страны. Правительство готовилось к решительной борьбе с ними. Так как к этому времени уже был заключен мир с Турцией, появилась возможность бросить против Пугачева крупные регулярные войска.

Правда, силы самозванца тоже росли: к нему присоединились украинские, донские и волжские казаки, калмыки. Правительство, разгадав замысел Пугачева, решившего повернуть на Дон, направило туда войско во главе с полковником А.И. Иловайским. 26 августа они прибыли в Царицыно, где и находился Пугачев. До этого, 24 августа, сильнейшие поражения ему нанес И.И. Михельсон. 5 сентября Иловайский настиг два отряда Пугачева у Саратова и разбил их. 7 сентября местные жители сообщили, что Пугачев следует к Яицкому городку, а часть его сообщников договорились выдать своего предводителя властям. Многие шли сдаваться сами.

Наконец, стало известно, что Пугачева арестовали сами его сподвижники и везут для сдачи... Иловайский послал донесение наказному атаману Войска Донского Сулину: "Известный злодей, тиран и мятежник Емелька Пугачев близ города Яицкого пойман... генерал - поручиком и разных орденов кавалером А.В.Суворовым, в оковах в сделанной ему для народного ведения клетке взят и повезен прямо в Санкт-Петербург... Он же, злодей Пугачев, без всякого запирательства в своих законоотступных и весьма противных делах, о коих только содрогать утробою и дивиться причина заставляет, объясняется..." (Приложение 2, карта 1)

В музее города Оренбурга хранится копия клетки, в  которой везли Е.И.Пугачева в Москву (Приложение 1, фото 4), оружие подлинное и копии, изготовленное для съемок фильма "Русский бунт", который снимался в нашей области в районе Саракташа. Мы посетили и музей, и место съемок. Это помогло почувствовать колорит эпохи, как бы увидеть ожившие страницы истории. Судьба подарила мне возможность пойти за предводителем восстания до самого конца его жизненного пути, в январе 2009 года  группа октябрьских школьников оказалась в Москве. И, конечно, же мне захотелось попасть на Болотную площадь… Итак, последние страницы биографии, но не восстания…