Цель работы – восстановление древнейшей и древней истории Октябрьского района.
Задачи:
1) Изучить степень разработанности проблемы в археологической и краеведческой литературе, определить понятийный аппарат в системе.
2) Раскрыть сущность изучаемой проблемы.
3) Через участие в археологической экспедиции проанализировать археологические находки 2002 – 2003 годов.
4) Подготовить материал для введения находок в научный оборот.
Методологической основой исследования являются:
1) теоретический анализ археолого–краеведческой литературы;
2) практическая работа на местности в 2003 году;
3) социологическое исследование среди участников археологической экспедиции в районе села Буланово;
4) анализ результатов практической работы;
5) монографические наблюдения;
6) интервью, опросы участников экспедиции.
Исследование проводилось в 2002-2003 годах как в составе археологической экспедиции, возглавляемой Халяпиным Михаилом Викторовичем, археологом, аспирантом кафедры истории России ОГПУ, научным сотрудником археологической лаборатории ОГПУ; так и в фондах Октябрьской районной библиотеки.
Результат исследований отражен в фотовыставке, представленной в Октябрьской средней школе, в беседах с учащимися школ Октябрьского района, в материалах печати в районной газете «Заря» и в исследовательской работе «В глубь веков».
В глубь веков.
С лопатой в руках ворошить историю, извлекать на свет скрытое тысячелетиями, делать науку из человеческих костей и кусочков керамики… Археология – слово, всегда ассоциирующееся с романтикой и чем-то неизведанным.
Открытия археологов ежегодно вносят существенные коррективы в наши представления о прошлом, однако большая часть этих открытий не известна ни учителям, ни тем более школьникам.
Тайна, извлекаемая небольшими частями из-под земли, приоткрывается кропотливым физическим и умственным трудом. Мы бродим по праху древних, не подозревая, что когда-то здесь кипела иная жизнь, культура, связанная с нами чем-то невидимым, сформировавшая нас и оставившая в современных цивилизациях след незаметный для незнающего. Но об этом позже…
Начиная с 1997 года Оренбургский государственный педагогический университет, точнее исторический факультет данного университета ведет археологические раскопки в районе села Буланово.
Каждый раз, прорываясь к все более отдаленным от нас пластам истории, они привозят с собой удивительные находки. И вот уже два года студентам исторического факультета в их нелегком труде помогает РСМ. В археологической экспедиции со стороны РСМ принимают участие дети, занимавшиеся в течение учебного года по программе углубленного изучения истории. Они написали работы по археологии и краеведению, лучшие ученики получили возможность перейти от теории к практике на раскопках в районе села Буланово.
Принимая непосредственное участие в раскопках, находя останки древнего могильника, поселения, обнаруживая украшения и посуду, можно получить в образовательном плане гораздо больше, чем даст любой урок в классе.
Попав в археологическую экспедицию, школьники посвящаются в братство оренархов. Это означает определенные традиции и законы, по которым нужно жить в археологичке. Самое страшное – прогневать бога Горпосемога (городищ, поселений, могильников). Наказание может быть в виде прыгания на одной ноге вокруг идола до тех пор, пока виновник не произнесет 30 ласковых слов богу Горпосемогу. При уважительном поведении Горпосемог поможет при раскопках. Ведь самое главное – находки. Благо, оренбургские степи на них богаты.
Абашевская культура.
Самый большой, обнаруженный археологами, культурный слой в селе Буланово принадлежит к срубной культуре, которую составляли индоиранские племена. Жили они здесь в дописьменный период – с конца XVII по XIII века до нашей эры. Но булановские раскопки уникальны для истории не только этим.
Булановские раскопки.
В 1999 году археологи в районе села Буланово при раскопках погребального комплекса обнаружили также и следы синташтинской культуры. Это впускное погребение в абашевском могильнике. Памятник находится в 3,3 км к юго-востоку от с. Буланово, на краю первой надпойменной террасы р. Салмыш, у подножия горы Березовой, в 0,1 км к востоку от II Булановского поселения эпохи бронзы. Памятник был открыт в результате закладки разведочного раскопа на краю равномерно понижающейся площадки надпойменной террасы. Визуально на поверхности площадки не фиксировались никакие всхолмления и впадины.
Стратиграфический метод (определение относительной хронологии культуры в зависимости от залегания останков в слое земли) позволит уточнить датировку находок. Дело в том, что до сих пор в науке стоит вопрос о том, что какая культура существовала раньше. Точнее, существовали ли они одновременно или синташтинцы все-таки моложе. Полученные данные, возможно, будут иметь определенное научное значение.
Летом 2003 года мне посчастливилось стать участником археологической экспедиции в район села Буланово. Все начиналось с того, что в районной газете «Заря» я прочитал условия археологического конкурса. Конкурс проводился в несколько туров, его вопросы показались мне не очень-то сложными, и мы с другом решили поучаствовать в этом конкурсе.
Оказалось, что все не так-то просто и нам пришлось подолгу сидеть в библиотеках, перелистать кучу литературы, чтобы ответить на вопросы конкурса, составить кроссворд. Но особенно трудным и, как оказалось потом, наиболее интересным, было последнее творческое задание: составить макет. Мы долго думали и решили создать макет кургана (см. Приложение 1, фото № 1). А летом мне пришлось принять участие в раскопе подобного кургана.
В начале июля я с группой ребят отправился на раскопки близ села Буланово. Наш лагерь был расположен на берегу реки Салмыш. В этом месте у реки узкое русло на протяжении приблизительно одного километра, и поэтому Салмыш был похож на горную речку. Потоки воды быстро неслись вниз по течению. В пойме реки росла ветла. Деревья были большие, развесистые. Под ними довольно уютно расположился наш лагерь. Их кроны затеняли почти всю территорию лагеря. Вокруг была обычная лесостепная зона. Повсюду росла высокая трава, мирно паслись коровы.
На фоне этого пейзажа особенно ярко выделялась Березовая гора, на склоне которой растут березы. Глядя на березы, растущие на склоне горы, невольно задумываешься: почему природа расположила их здесь, в таком неудобном месте? Кажется, что им здесь неуютно, очень трудно удержаться на этом склоне, тем не менее, они продолжают расти.
Урочище Березовая гора расположено на правом берегу Салмыша и относится к геологическим памятникам Октябрьского района Оренбургской области. Высшая точка горы имеет отметку 191,5 м, ее превышение над урезом воды Салмыша составляет более 70 м. Крутой северный склон покрыт лесом и обращен к реке.
С другой стороны нашего лагеря находятся Китовая (см. Приложение 1, фото № 2) и Каменная горы, поразившие нас своими почти недоступными склонами. Каменная гора представляет собой ассиметричную гряду с крутым склоном, обращенным к пойме Салмыша. Протяженность этой гряды – 2,1 км, ее абсолютная отметка – 202 м, превышение над поймой 80 м. Позже я увидел, что один склон горы был крутой и каменистый, а другой – пологий и поросший луговой травой (см. Приложение 1, фото № 3). Поэтому моему взору сначала открылась крутая гора, высотой примерно 70-80 метров. Но когда я зашел с другой стороны, то не сразу понял, что поднимаюсь в гору. На вершине горы есть старые разработки плитчатых песчаников для местных строительных нужд. У подножия - следы канавных геолого-разведывательных работ на медные руды.
Эти две горы расположены так близко друг к другу, что издалека может показаться, что это одна гора. У подножия Китовой горы находится небольшое живописное озеро (см. Приложение 1, фото № 4). Оно поразило меня своими прямоугольными краями. Я даже подумал о его искусственном происхождении.
На самом деле это озеро карстового происхождения. Взобравшись на гору, я увидел, что остальная местность ровная, поросшая луговой травой. Среди этой травы виляет заросший кустарником, пересохший ручей (см. Приложение 1, фото № 5). А может быть, когда-то в древности здесь протекала река, а теперь осталось только ее русло? Глядя вокруг на эти бескрайние равнины, невольно задаешься вопросом: как здесь появились эти удивительно красивые горы?
Первые два дня мы с вожатыми занимались обустройством лагеря: строили столы, лавки, ставили палатки. На раскоп в эти дни мы не ходили, но каждый из нас ждал, когда это случится. На третий день мы отправились на место раскопа под Березовую гору. Нас разделили на группы и дали задание: засыпать прошлогодние ямы. Работа была очень трудной и неинтересной. Прошлогодняя земля, в основном это была глина, слежалась, и ее трудно было ковырять лопатой. Глина была сырая, тяжелая, липла к лопате, поэтому работа продвигалась медленно. К тому же работу осложняли погодные условия. Было очень сухо и жарко, ни одного облачка на небе. Часто хотелось пить, а за водой приходилось ходить к роднику недалеко от места раскопа. У родника можно было недолго посидеть, отдохнуть от лопаты, полюбоваться природой. Поэтому за водой мы ходили с удовольствием.
Через несколько дней во время перерыва мы узнали, что археологи начали работу на кургане. Курган – это округлая или продолговатая насыпь над
захоронениями. Курганы, грунтовые могильники, дольмены, гробницы относятся к одному из видов археологических памятников – погребениям.
Для археологии исследование погребений особенно важно. Во-первых, это один из немногих видов памятников, позволяющих реставрировать духовную жизнь наших предков. Во-вторых, тип погребения является одним из важнейших этнических признаков и помогает исследователю «очертить» археологическую культуру. В-третьих, погребения содержат ценный антропологический материал, а также погребальный инвентарь хорошей сохранности, позволяющий судить об экономическом и, следовательно, социальном положении погребенного.
Курганные могильники состоят из земляных или каменных насыпей различных размеров, расположенных на возвышенных местах, группами и в одиночку. Сооружение насыпи над умершим – обязательная деталь погребального обряда у многих народов прошлого. Насыпи разных эпох отличаются по конструкции и материалу, использованному для их сооружения. Известны курганы с каменными и деревянными сооружениями внутри насыпи. Насыпь может состоять либо из чернозема, либо из материкового суглинка, либо из груды камней и т.д.
Грунтовые могильники расположены на возвышенных местах. В древности они, вероятно, имели внешние признаки в виде надмогильных сооружений из земли, камня, дерева и напоминали по внешнему виду пирамиды. Дерево истлело, грунт осыпался, и от
монументальных сооружений остались лишь насыпи диаметром 20 м или более. Теперь эти признаки отсутствуют, и обнаружить могильник бывает трудно. Грунтовые могильники обычно содержат от нескольких десятков до нескольких сот и даже тысяч погребений, но в отличие от курганов датируются более коротким отрезком времени.
Дольмены относят к числу так называемых мегалитических сооружений. Это наземные сооружения из гигантских каменных плит, сложенных в виде ящиков-склепов. Они встречаются на Кавказе как гробницы людей бронзового века. Подавляющее большинство дольменов дошло до настоящего времени разрушенными и разграбленными.
Находки раскрывают секреты.
Но вернемся к нашему кургану. Работа у ученых продвигалась очень быстро. Археологи работали целый день – старались закончить все к нашему отъезду. На следующий день к нашей великой радости мы тоже начали раскопки. Нам объяснили правила поведения на раскопе, и мы приступили к работе.
Участок земли был поделен на квадраты размером 2 2 метра. Сетка из занумерованных квадратов необходима для лучшей фиксации находок или иных остатков древней жизни на площади раскопа.
Удаление грунта из раскопа проводится разными способами, применительно к конкретным условиям исследуемого памятника. В случае, когда поселение имеет один культурный слой, залегающий горизонтально, последовательно снимают на каждом квадрате по 25 см грунта. Содержащийся в слое материал фиксируется по глубине пласта для каждого квадрата. Между квадратами, в заранее намеченных местах, оставляют временные земляные перемычки толщиной 10 – 30 см (см. Приложение 1, фото № 6). Это позволит следить за вертикальным разрезом исследуемого участка.
Если поселение имеет сложную стратиграфию, и особенно в тех случаях, когда слои залегают наклонно к горизонту, выборку грунта ведут не пластами, а по слоям, чтобы не перемещать материал различных эпох.
После удаления каждого очередного 25-сантиметрового пласта грунта надо аккуратно зачистить площадь квадрата. На гладком земляном срезе лучше видны изменения характера слоя и следы былых сооружений. Одновременно зачищаются вертикальные стенки раскопа, и точность работы проверяется с помощью отвеса.
При обнаружении в толще культурного слоя отдельных объектов (жилища, хозяйственные ямы, очаги и т.д.) работу лопатами прекращают и участок расчищают ножами.
Работа считается оконченной только после полного исследования всех культурных слоев на данном участке. Обычно снимается и контрольный пласт толщиной 15-
20 см материкового грунта, уже не содержащий никаких материальных остатков. Если на участке были открыты и расчищены какие-либо сооружения, они разбираются или консервируются, в зависимости обстоятельств и задач археолога
Верхний слой на нашем участке копался очень тяжело, дерн резался трудно, мешали корни растений. Но все равно эта работа показалась нам более интересной, чем «пинать» обвал, и мы быстро углублялись. В первый день мы углубились на три штыка. Чем глубже мы вкапывались, тем выше приходилось выбрасывать землю, и это осложняло работу. На четвертом штыке нам стали попадаться кости. Мы несказанно обрадовались своей первой находке, почувствовав себя настоящими археологами, но как оказалось, это были лишь останки суслика. Мы не отчаялись, и другая находка оказалась более ценной. Мы нашли кусочек бронзы. Ученые – археологи провели необходимые замеры, зафиксировали находку, и мы продолжили работу. К сожалению, нам не удалось закончить раскопки на своем участке: срок нашего участия в экспедиции подошел к концу.
В последний вечер мы отправились к археологам на курган. Первое, что бросилось в глаза, раскоп производился другим образом. Раскопки проводились не квадратами, как под Березовой горой, а в форме солнца (см. Приложение 2, схема).
В этот же день в кургане было обнаружено захоронение женщины, относящееся к
среднесарматской культуре. На территории Южного Урала на рубеже эр жили племена, которые условно называют сарматами. Есть и более точные этнонимы. Допустим, Стробон называл их аорсами и верхними аорсами. Он особенно подчеркивал могущество верхних аорсов, говоря о том, что они были многочисленны, могли выставить до 200000 всадников (это было явное преувеличивание, но оно говорило о значительной численности населения). Наш регион входит в ореол их обитания. Это были кочевники, говорившие на языках иранской языковой группы. Внешне они выглядели, как европейцы. Сейчас считают их потомками народ, живущий на Северном Кавказе – осетины. На затылочной части черепа обнаруженной женщины с правой стороны было треугольное отверстие (см. Приложение 1, фото № 7). Мы с интересом наблюдали, как ученые очень бережно, щеточками чистили этот череп.
Позднее я узнал, что также было обнаружено два погребения воинов с доспехами и оружием. В погребениях имелся также и хозяйственный инвентарь. Над погребениями найдена жертвенная площадка, о чем свидетельствуют кости животных, приносимых в жертву богам, и битая посуда.
При археологических раскопках основной целью всегда является наиболее полное изучение исторического процесса, а не количественное накопление материала или погоня за эффектными находками. Всегда необходимо помнить слова одного из основоположников русской и советской археологии
А.А.Спицина: «Раскопки – не спорт и не удовольствие. Это серьезный труд, нередко тяжелый и всегда ответственный».
Огромная ответственность лежит на археологе, прежде всего потому, что культурный слой при раскопках не только исследуется, но и уничтожается. Можно многократно повторить неудавшийся эксперимент в других науках или несколько раз перечитать неясный текст письменного источника, на нельзя дважды раскопать один и тот же памятник.
Некоторые виды археологических памятников несут большую историческую информацию, и от исследователя зависит, насколько полно она будет использована. Важно конкретно представлять процесс исторической интерпретации археологического материала.
Так, одна из характерных черт древних погребений как исторического источника состоит в том, что в отличие от других видов археологических памятников, они позволяют судить не только об экономике древнего общества, но и о духовной жизни наших предков. В ритуальных действиях, получивших материальное воплощение в конструкциях погребальных сооружений, позах и ориентировках умерших, в предметах заупокойного инвентаря, зашифрованы идеи и верования древнего населения. Примером может служить такая широко распространенная среди древних погребений деталь обряда, как скорченное положение умершего.
Возникшая еще в эпоху палеолита, когда не существовало сложных представлений о загробной жизни, она, по-видимому, первоначально была связана с тем, что на протяжении веков люди рассматривали смерть и сон как близкие, схожие состояния. Поэтому умершему и придавалась самая удобная и распространенная поза: спящего на боку с согнутыми в коленях ногами.
Однако в эпоху бронзы скорченная поза погребенного, несомненно, уже увязывалась со многими духовными переживаниями наших предков. В исторической литературе часто можно встретить определение такого положения как «утробного», т.е. аналогичного положению ребенка в материнской утробе.
Таким образом, люди этой эпохи, считая реальную жизнь временным этапом существования бессмертной души, объясняли рождение и смерть человека как переход души из одного состояния в другое. Эта духовная аналогия получала материальное воплощение в стремлении придать умершему, уходящему члену общества ту же позу, с которой он пришел в жизнь. Нередко скорченное положение костяка зависело и от ритуального связывания трупа с целью воспрепятствовать его возврату в этот мир.
Так в бескурганном могильнике у подножия горы Березовой в погребении 4 скелет мужчины 30-40 лет покоился, вытянуто на спине, головой на юго-запад. Правая рука согнута в локте, кисть на тазе, левая сильно согнута в локте, кисть на животе. Погребальный
инвентарь: 5 кремневых треугольных бесчерешковых, с усеченным основанием, наконечников стрел «турбинского» типа и бронзовый нож-пилочка в костяной рукоятке. Изделие сильно сработано. Возможно, у орудия был клювовидный кончик лезвия, который позднее оказался отломан. Рукоятка была орнаментирована (декор? знаки?) резьбой, но от сработанности часть изображения утрачена. Впоследствии, рукоять была сломана, ее пытались отремонтировать, путем просверливания сквозного отверстия, которое должно было скрепляться, например, бронзовой заклепкой или скобкой, но ремонт так и не был завершен.
В погребении 5, в полуподбое, в скорченном на левом боку положении, с разворотом на спину, был захоронен пожилой мужчина 40-50 лет. Правая рука согнута в локте и покоится на животе, левая – протянута к коленям. Сопровождающий инвентарь: бронзовый слабоизогнутый серп-нож, плитка красного песчаника и колоколовидный горшок с ребристым профилем, небрежно декорированный с помощью прочерчивания вертикальной «елочкой», горизонтальными линиями, многорядным зигзагом и рядами вдавлений. Сосуд размещался у ног погребенного, в перевернутом вверх дном положении.
Особенно археологов поразила семейная могила литейщика. Совместное погребение 6 отличалось яркими обрядовыми характеристиками и относительным обилием инвентаря. Кости жертвенных животных (2 лошади, 2 барана) были уложены, судя по
древесной трухе, на легкое перекрытие погребальной камеры. Лошади (черепа и конечности в правильном анатомическом порядке) были положены, видимо, со шкурой, мордами на юго-запад. В погребении 6 были захоронены мужчина, женщина и ребенок. В центре ямы располагался мужчина 30-35 лет, в слабо скорченном на левом боку положении. Руки согнуты в локтях, кисти перед лицом. Лицом к нему, почти вытянуто на правом боку, лежала женщина 25-30 лет. Взрослые лежали головой к юго-западу. За спиной мужчины, вытянуто на спине, лежал ребенок 11-12 лет, ориентированный на северо-восток. Литейщик так нежно обнимает жену, словно их насильно опустили в могилу еще при жизни. О роде деятельности хозяина свидетельствует находящееся в погребении каменное сопло, которое вместе с прикрепленными к нему мехами вставляли в печь для повышения температуры. Мастер его обязательно выделывал сам и потом забирал с собой в могилу. В погребении также находились бронзовый листовидный нож с остатками деревянной рукоятки и кожаные ножны, бронзовые стержни, обломки кабаньего клыка, кремневые отщепы, оселок из серого мелкозернистого песчаника и другие орудия из камня. Ряд предметов находился в кожаном (?) мешочке.
Посуда представлена миниатюрным острореберным сосудиком с парными отверстиями на шейке и подколоколовидным горшком. Керамика тонкостенна, обильно насыщена примесью толченых раковин. Поверхность сосудов тщательно заглажена,
слегка подлощена, орнаментирована в прочерченной технике горизонтальными линиями и зигзагом.
В классических синташтинских комплексах ножи, аналогичные экземпляру из погребения 6, практически неизвестны. Круг параллелей ему достаточно широк, но связан, видимо, с сейминско-турбинской традицией, ножи разряда НК-6 [13].
В погребении 7 лежал ребенок 6-8 лет, скорченно на левом боку, головой на ЮЮЗ, череп отсутствовал. У ног найдено два сосуда: банка и асимметрично и грубо сформованный горшок с глубокими каннелюрами в верхней трети тулова. Горшок небрежно декорирован с помощью зубчатого штампа вертикальной «елочкой» по тулову и оттисками штампа по венчику и его срезу.
Исследуя древние захоронения, надо учитывать еще одну особенность данного вида памятников – консервативность погребального обряда. Его элементы устойчивы и сменяются намного медленнее, чем в других сферах. Поэтому погребальный обряд является самым надежным этническим признаком. Изменение обряда говорит о серьезных переменах в жизни населения исследуемой территории.
В могильнике у горы Березовой раскопана каменная ограда № 1 с 3 захоронениями и отдельная группа из 4 погребений без признаков надмогильных сооружений. Несомненной представляется связь могильника с расположенным рядом II Булановским поселением, на котором изучено более 600 кв. м.
площади с культурными слоями абашевской и срубной культур.
По данным погребального обряда, инвентарю и керамике культурная атрибуция погребений могильника у горы Березовой определяется как синташтинская. Небесспорна культурная атрибуция погребения 4, широкие параллели которому имеются в погребальном обряде и инвентаре памятников сейминско-турбинского типа, как европейских, так и азиатских. Известны материальные свидетельства контактов абашевско-синташтинского и сейминско-турбинского миров, что позволило исследователям высказать мысль об инкорпорировании части абашевского [13] или синташтинского [11] населения в сейминско-турбинские популяции. Погребение 4 могильника у горы Березовой, видимо, отражает обратную ситуацию. Возможно, погребенный в нем мужчина (или его предки), будучи выходцем из сейминско-турбинской среды, был инкорпорирован в синташтинский коллектив. Жертвенный комплекс № 1 (бескурганное детское захоронение ?) оставлен населением срубной культуры уже позднее.
Отметим также сооружение каменной ограды, явления нехарактерного для погребальной практики синташтинской культуры, хотя и известного у ее носителей [9]. Напротив, широко была распространена такая практика в погребальной обрядности абашевского населения Южного Урала[1], [2], [5]. Нестандартен, в целом, и характер всего комплекса ограды № 1, контекст которого придает ему яркую погребально -культовую
направленность. Следы совершения на площадке и периферии ограды № 1 многочисленных тризн позволяют выдвинуть осторожное предположение, что возвышающаяся площадка некрополя использовалась обитателями поселения в качестве места для отправления различных культовых действий, то есть в качестве своего рода святилища.
До полного исследования могильника у горы Березовой, сугубо предварительно, можно датировать его позднесинташтинским временем. В пользу этого, в частности, свидетельствует некоторая деградация погребально-поминальной сферы (использование в жертвенниках черепов и конечностей лошадей со шкурами вместо целых туш и т.д.), гончарных традиций (грубая формовка посуды, деградация четкого геометрического орнамента и т.д.), а также появление покровских элементов в керамике.
Трудно перечислить все возможности, которые открывает исследование древних погребений. Групповые захоронения позволяют судить о семейно-брачных отношениях в отдаленные от нас эпохи. Появление богатых погребений, выделяющихся масштабами погребальных сооружений, количеством и качеством инвентаря, говорит о социальных переменах в обществе. Костные останки – богатый материал для антропологов. По ним можно установить физический облик наших предков, среднюю продолжительность жизни, изучить болезни древних людей, в отдельных случаях определить этническую принадлежность и многое другое.
Однако исследование только погребений не дает полной исторической картины. Наборы погребального инвентаря, как бы богаты они ни были, всегда специфичны по назначению, и судить о жизни древнего общества только по ним нельзя. Так, в подавляющем большинстве древних погребений в качестве предметов заупокойного культа используются утварь, оружие, украшения, принадлежности игр, но орудия труда встречаются в единичных случаях. Это объясняется представлениями наших предков об особых условиях загробного существования души, а не тем, что орудия труда в то время не существовали.
Нельзя забывать, что вещественные источники могут дать большой материал исследователю лишь в том случае, если они будут изучаться не каждый в отдельности, а в комплексе.
Заключение
Исследования данных, полученных при изучении объекта, внесли несомненный вклад в практическое изучение особенностей как срубной культуры, так и других археологических культур, характерных для нашего района.
Результаты исследования введены в научный оборот и теперь доступны для всех интересующихся проблемой.
Гипотеза, выдвинутая в начале работы, подтверждена. Ученым на основе собранного и обработанного материала удалось полнее представить как антропологию, так и обычаи, традиции изучаемого периода.
Методы, выбранные нами, были достаточными для решения задач и поставленной цели.
Таким образом, цель, поставленная в работе, достигнута, однако последующие археологические экспедиции несомненно внесут новый вклад в исследуемый материал. За время пребывания в лагере я узнал много нового, интересного, приобрел новых друзей. Оказывается, археология – очень увлекательная наука. Раскопки в районе села Буланово будут продолжены, и мне бы хотелось вновь участвовать в экспедиции.
 .
|
